В тот первый день, когда она смотрела мне в глаза и разговаривала со мной - в тот день, когда у нас была связь - я знал, что нам суждено быть вместе. Я пробрался в ее предсказуемый мир, но она до сих пор и понятия не имеет о моих планах, о нашем будущем.

Сочетание её невежества и высокомерия лишь подпитывает мое желание. Эрика думает, что контролирует ситуацию, думает, что именно она диктует условия, но не тут-то было. Точно также, как ее роль доступной женщины в вечерних новостях, ее доминирующая позиция в наших отношениях - заблуждение, и я намерен исправить это в ближайшее время.

Я - мужчина, который должен все контролировать. Я позволил ей заблуждаться на этот счет, но теперь все кончено. Мое тело охватывает дрожью, стоит лишь представить эту сцену: Эрика, мать ее, Эллис, стоит на коленях, слезы текут рекой из ее красивых глаз, когда она отказывается от своей иллюзии и окунается в нашу новую реальность.

Глядя через объектив на экран передо мной, я не могу оторвать взгляда от ее идеально белых зубов, от ее груди, колышащейся при каждом движении, от ее полных губ с красной помадой, расплывающихся в улыбке.

Когда комната заливается ее смехом мне становится сложно удерживать камеру в неподвижном положении. Я слышу его даже через наушники. Мужчина, сидящий рядом с ней, с гладко зачесанными назад волосами и накрашенным лицом, - урод. Он не заслуживает ее смеха и ее слов.

Но это не ее настоящий смех, успокаиваю я себя. Это часть ее выступления, часть роли публичной личности. Это чисто на камеру, для зрителей. Ее настоящий смех, стоны желания и крики боли - будут звучать только для моих ушей.

Моя грудь наполняется гордостью, когда я понимаю, что я единственный, кто их услышит, единственный, кто ее любит. Так пусть же будущее наступит завтра.

Глава 2

Эрика

Тяжело вздохнув, я посмотрела через стол на свою лучшую подругу. Дженн - всегда рядом со мной - и в горе, и в радости, во время взлетов и падений. Она моя единственная подруга, с которой я могу быть настоящей Эрикой, а не той, которую видят камеры, с тонной макияжа и лака для волос.

Зал ресторана полупустой. Уже почти три часа, поздно для обеда и слишком рано для ужина. Через час мне нужно быть в телестудии для нанесения очередной порции макияжа, но мне нужен этот перерыв. Мне нужна моя лучшая подруга, и, как всегда, она здесь.

- Детка, - негромко говорит Дженн. - Вздох - это не ответ.

- Я просто не знаю, что ответить.

- Ты любишь его?

Я пожимаю плечами, неуверенная в ответе.

- Люблю. Когда он сделал предложение, я любила его. Когда мы поженились, я тоже любила его. Поэтому да, думаю, что люблю. Знаешь, он похож на ту старую толстовку, которая задержалась в твоем гардеробе, в которой всегда тепло и уютно, но которая очень отличается от той, какой ты ее приобретала. - Я наклоняю голову. - Искра исчезла. Я имею в виду, что после всего этого времени вместе, она ведь рано или поздно исчезнет, да?

- Нет.

- Ой, да ладно тебе, - говорю я, приподнимая брови. - Не ты ли говорила мне, что и у вас с Полом бывают горячие деньки, как в те времена, когда вы впервые начали встречаться?

- Не совсем так. Все гораздо глубже. Мы знаем друг друга. Я знаю, что нравится ему, он знает, что нравится мне.

- Да, я понимаю, но это все семейная рутина. Как тако по вторникам.

Дженн улыбнулась.

- Эрика, ты сейчас серьезно? Когда ты в последний раз ела тако?

Я опустила взгляд на греческий салат с сыром фета, оливками и кедровыми орешками. Даже с несколькими ломтиками курицы, запеченными на гриле, и бальзамическим уксусом, количество калорий не превышало четырехсот. И если быть точной, я вылила меньше половины заправки.

После двухчасовой тренировки с персональным тренером утром, которой предшествовал двухмильный пробег с мужем, я должна была быть голодна, как волк. Однако разум - сильная вещь. На телевизионном экране каждая лишняя унция на моем теле приравнивается к десяти фунтам.

Черт бы побрал гребаное высокое разрешение.

- Хорошо, хорошо, - соглашаюсь я. - Да, у меня нет тако по вторникам, но ведь ты поняла, что я имела в виду.

- Внеси разнообразие. В конце концов, ты можешь съесть тако с рыбой.

Я почесала нос.

- К черту тако. Если быть честной, не знаю, хватит ли у меня сил.

- На то, чтобы заняться сексом со своим красивым и во всем поддерживающим мужем?

- В принципе заняться сексом. Не уверена, что кто-то из нас готов попробовать больше. - Снова тяжело вздохнув, я вилкой отделяю кедровые орешки от салата. - Как будто происходит слишком много, чтобы наши отношения оставались в приоритете. - Я поднимаю глаза и встречаюсь с Дженн взглядом.

- Ходят слухи, что местный чикагский филиал ищет нового журналиста. Пусть и в утренних новостях, но это делает меня на шаг ближе к моей цели, к гораздо большим перспективам. Это гигантская аудитория по сравнению с Милуоки. Представь себе национальный филиал. Эрика Эллис... - я поднимаю руки, когда произношу свое имя, - ведет репортаж из Чикаго или Нью-Йорка. Подумать только, у меня может быть собственное шоу... Эрика Эллис на MSNBC или CNN, или CBS.

- Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, да?

- Да, - отвечаю я с тяжестью. Вот почему я позвонила Дженн. Правда болезненна, но иногда боль - лучшее лекарство.

- Ты убегаешь, чтобы не сталкиваться с реальной проблемой. Все, о чем ты сейчас говоришь - отвлекающий маневр.

- Возможно и так. Со временем чувства угасают.

- Эрика?

Положив вилку, я осмотрелась по сторонам. Поблизости никого не было, кто мог бы нас услышать. Тем не менее, я наклонилась к Дженн и полушепотом произнесла.

- Реальная проблема в том, что я надрываю задницу, чтобы быть успешной. Без преувеличений! - Изогнувшись, я посмотрела назад на свою задницу, после чего вновь вернулась к нашему с Дженн разговором.

- Я упорно тружусь. Занимаюсь поиском информации. Я улыбаюсь в эти чертовы камеры и демонстрирую дурацкие ноги. Известно ли тебе, что костюмеры до миллиметра вымеряют длину юбки, прежде чем допустить меня к эфиру? До гребаного миллиметра! Слишком длинно - и мы теряем рейтинги. Слишком коротко - и мы снова теряем рейтинги. Мы должны делать все, чтобы мужчины были счастливы и не расстраивались ревнивые женщины.

- Думаю, ты больше концентрируешься на своей карьере, а не на браке.

- Этим утром мы бегали вместе. Это впервые за неделю, когда наши рабочие графики совпали.

Дженн кивнула.

- Понятно. Но вы разговаривали об этом?

- Нет. Я имею в виду, мы разговаривали, но не по нашей проблеме. Те две мили, что мы бежали, я почти все время была в наушниках, прослушивала краткое изложение сегодняшних заголовков.

- Дважды в неделю мы с Полом ужинаем в ресторане.

Хм-м-м.

- А если серьезно. Это тяжело. Пойди мы в ресторан, и кто-нибудь обязательно узнает меня. И тогда вся интимность момента пропадает.

- Тогда закажите ужин на дом.

- Думаю, нужно смотреть фактам в лицо: мой брак распался. Я облажалась. - Пожимая плечами, я продолжила, - Мы потерпели неудачу. Мы оба.

- С каких это пор Эрика Эллис терпит неудачу?

- Ты когда-нибудь думала о вещах...? - спрашиваю я, боясь произнести мысль вслух, - о вещах... о которых ты не должна думать?

- Мы говорим о сливочном мороженом с фруктами на горячей вафле или здесь нечто другое?

- Нечто другое.

- Выкладывай.

- Я устала. Устала от борьбы. Борьбы, чтобы удержаться на плаву, достигнуть чего-то большего в телеиндустрии, в то время, когда есть женщины гораздо моложе меня, сидящие на тех же стульях. С годами я не становлюсь моложе. Я также устала спасать ту искру в отношениях с мужем, которой уже нет. Я лишь на время могу разжечь страсть. Но почему именно я должна делать это?

- Потому что ты давала клятву перед алтарем. Скажи мне, он когда-нибудь переходил черту, изменял тебе?